Изначально подразумевалось, что санкции и ограничения «отсекут» российский бизнес от рейтинговых агентств и денег ESG-фондов, а уход западного бизнеса из страны довершит отлучение России от международных эколого-социально-управленческих метрик.
Международная ESG быстро, что называется, по щелчку, превратилась в повестку «только для своих» — с разделением на «правильные» и «неправильные» страны. Как пишет аналитическое издание одной из американских фондовых бирж NASDAQ, происходящие сейчас события «стали звонком для социальных инвесторов, что те должны смотреть не только на сектор экономики», но и на государство. Ибо негоже «правильному» ESG-инвестору нести деньги в «страны с автократическими правительствами».
Отказав отечественным предпринимателям в возможности вести ‘business as usual’ (бизнес как обычно) и захлопнув перед ними дверь, западная ESG-повестка, судя по всему, собиралась развиваться в обычном режиме. Тем более, что ничего не предвещало.
Но всё пошло совсем не так.
Газета Financial Times констатирует, что российская спецоперация на Украине «открыла новую главу в движении ответственного инвестирования».
Так, агентство Reuters приводит данные, что вот уже второй квартал подряд инвестиционные ESG-фонды в Европе теряют капитал. Согласно свежему отчету Bank of America, на которое ссылается средство массовой информации, это кровопускание со стороны инвесторов началось в апреле 2022 года и до настоящего времени останавливаться не собирается.
Ещё в марте аналитики увидели, что интерес инвесторов к устойчивому развитию резко пошёл на убыль: входящие инвестиции в западные ESG-фонды рухнули сразу на 60 процентов, спикировав до $9.4 млрд с отметки в $24.4 млрд. месяцем ранее.
Reuters сообщает, что «вставать на крыло» и покидать ESG-фонды инвесторов заставляют слабые результаты работы этих самых фондов.
Такое случается в первый раз за прошедшие десять лет. Как замечает всё тот же Bank of America, в предыдущее десятилетие ESG-фонды всегда «выдавали на-гора» большую доходность, чем «обычные» инвестфонды.
А теперь схема поломалась. Деловые издания пишут, что причина в том, что большинство стратегий «зелёных» инвестиционных учреждений ограничивают или запрещают им вкладываться в энергетический или военно-промышленный сектор. А именно эти отрасли экономики на Западе сейчас бьют рекорды доходности, принося поверившим в них инвесторам солидный куш.
Причем началось всё ещё до российской спецоперации – нефтегазодобывающие компании ещё в самом начале года давали инвесторам завидную прибыльность.
Отток инвесторских денег из офисов, заточенных на эколого-социально-управленческую повестку, — это уже само по себе скандал.
Ответственное инвестирование как бы предполагает, что инвесторы руководствуются принципами и ценностями, а не бегают по поляне туда-сюда за длинным рублём (то бишь долларом), пытаясь «навариться» на ценовой конъюнктуре.
Тем более, что за последние лет пять был не один десяток исследований мотивации инвесторов. Люди с тугими кошельками без запинки сообщали городу и миру, что-де они вечером ложатся спать и с утра встают исключительно с ESG-повесткой в мыслях.
Например, исследование EY свидетельствовало, что 97% из 220 опрошенных во всем мире институциональных инвесторов проводили либо неформальную, либо структурированную и методичную оценку нефинансовых показателей до того, как инвестировать в компанию.
97% процентов сказавших «да» – это, если что, процент согласных, которому позавидовали бы и лидеры Северной Кореи.
И тут вдруг выходит, что инвесторы, которые ещё вчера кричали громогласное «ура!» трёхбуквенной повестке, сегодня массово перекидывают свои миллиардные капиталы в другие кубышки, где навар пожирнее.
Но едем дальше.
Столкнувшись с оттоком средств, ESG-фонды не стали сидеть сложа руки. Как любят говорить лайф-коучи, если нельзя изменить ситуацию, то попробуй изменить своё отношение к ней.
Этим и занялись инвестбанкиры.
Сейчас деловые издания наперебой пишут, что ESG-фонды тихо начинают пересматривать своё отношение к «противоречивым» отраслям – а если конкретно, то к добыче углеводородов и производству оружия.
Например, Bank of America отчитался, что теперь покупает акции компании Rheinmetall, которая делает танки для НАТО. Сообщается, что британский военно-промышленный концерн BAE Systems и французские производители оружия из компаний Thales и Airbus вдруг стали любимчиками для инвестиционных ESG-фондов.
А в энергетике европейские ESG-фонды затовариваются «нефтегазовыми» акциями от Shell, Galp Energy, Repsol и Aker BP, от которых ещё совсем недавно воротили нос. Но выросшая прибыльность этих ценных бумаг плюс выданный инвесторам тихий карт-бланш на операции с ещё вчера «грязными» активами творят чудеса.
Да что там говорить, если даже икона мирового «зелёного финансирования», инвесткомпания BlackRock, включила заднюю передачу.
Любой, кто следил на ESG-тематикой в прошедшие годы, знает про ту роль, которую эта крупнейшая в мире инвестиционная корпорация (сейчас управляет активами более чем на $10 трлн) играла в продвижении трёхбуквенной повестки.
Три года назад американские финансисты активно обсуждали воззвание генерального директора BlackRock Лоуренса Финка к крупнейшим публичным корпорациям. В своём письме тот призвал компании не только стараться процветать за счет улучшения финансовых результатов, но и задуматься о том, какой положительный вклад они вносят в развитие общества.
На тот момент BlackRock уже создала четыре фонда облигаций, «заточенных» на проекты, учитывающие ESG-факторы. А сейчас у них в послужном списке десятки запущенных ESG-институций.
Однако сейчас даже эти пассионарные сторонники «зелёного перехода» не прочь откатить назад – по крайней мере, на время. Как цитируют СМИ сказанное инвестбанкирами из BlackRock, «необходимо краткосрочное увеличение производства ископаемого топлива, несмотря на широкую поддержку стремления к цели нулевых углеводородных выбросов».
Подразумевается, что наращивание производство нефти и газа будет подкреплено крепким инвесторским рукопожатием. Ибо этическим и «зелёным» фондам стало уже не зазорно покупать акции и ценные бумаги, связанные с «нефтянкой».
Интересна словесная эквилибристика, которая сопровождает эти не самые очевидные ESG-телодвижения.
Теперь говорят, что это очень даже хорошо, если в западный военпром и «нефтянку» текут деньги инвесторов, потому как на новые барыши можно будет изнутри ускорить «зелёную» и этическую трансформацию этих секторов экономики! Мол, подкованные по части ESG инвесторы как раз за этим и присмотрят!
В советское время вроде бы была в ходу шутливая присказка «Чем больше водки выпьет комсомолец, тем меньше водки выпьет хулиган».
В современной ESG-повестке, судя по всему, собираются провернуть что-то похожее. Уж лучше мы принесём в «плохую отрасль» денежку, чем туда проинвестируют какие-то безыдейные ребята…
Любой, не страдающий провалами в памяти, без труда вспомнит, что ещё полгода назад в ходу была совсем иная риторика. Говорили, что чем меньше денег получат нефтяники и угольщики, тем скорее всё их дело «улетит в тартарары». Так сказать, природа очистится, открывая путь для молодой поросли «зелёной энергетики».
Примерно тогда же журнал Forbes не жалел хвалебных слов для движения Fossil Fuel Divestment (отказ от инвестиций в ископаемые виды топлива). В тогдашних публикациях взахлёб рассказывалось, как всего за десять лет маргинальная на тот момент идея «отозвать социальную лицензию у добывающих ископаемое топливо» выросла в мощную инициативу, где тысячи инвесторов, западных пенсионных планов и инвестиционных фондов обязались не дать углекопам и бурильщикам астрономическую сумму в $14.5 триллиона долларов США.
Неприлично энергичные кульбиты с этическими и «зелёными» ценностями за столь короткий срок способны смутить ум неподготовленного наблюдателя — даже применительно к мирной «нефтянке».
Что уж говорить о приходе ESG-фондов в военно-промышленный комплекс.
В западных средствах массовой информации сейчас в товарных количествах можно встретить умопостроения, где утверждается, что производство оружия – это как раз квинтэссенция буквы «S» из трёхбуквенной аббревиатуры.
Мол, если делать человека мерилом всего, то, согласно «пирамиде Маслоу», потребности в безопасности будут самыми первыми. И потому рвущиеся снаряды – это вполне себе социально-ответственно.
Как экстатически восклицают в одном из таких опусов с красноречивым названием «ESG в военное время», «защищать свободные общества при помощи оружия – это очень, очень социальный критерий».
Благословлять оружие (в данном случае при помощи ESG повестки) – дело не самое новое. На Западе централизованно благословлять оружие, с которым ходили на войну с иноверцами, начали ещё с Первого Крестового похода чуть менее тысячи лет назад. И не сказать, что те крестовые походы способствовали объединению мира при помощи общей повестки (на что претендуют или претендовали ESG-метрики).
Западные СМИ, надо отдать им должное, без обиняков пишут о причинах столь быстрых метаморфоз ESG-повестки в столь сжатые сроки.
Помимо перенастройки западного ESG под нужды геополитического противостояния и новой «холодной войны», во всём видится банальная экономическая подоплёка.
Журналисты откровенно сообщают, что ESG-фонды ринулись вкладываться в ещё вчера считавшийся «грязным» бизнес, потому как там больше доходность и потому что иначе от них разбежались бы все инвесторы.
Вот, например, заголовок от Reuters: «Европейский ESG повернулся лицом к оборонной и энергетической отраслям, чтобы остановить отток средств» (European ESG turns towards defence and energy to staunch outflows).
Насчёт покупки акций оружейников буднично рассказывается, что в новой геополитической реальности военные заводы, похоже, будут работать в три смены, а страны НАТО уж точно будут тратить на армейские нужды как минимум по 2 процента собственного ВВП. И это большие деньги, которые обидно было бы проносить мимо рта ESG-инвестора.
Вот и выходит, что в последние месяцы в международных ESG-событиях было не очень много про ценности и этику, а больше про размежевание, доллары и доходность.
Учитывая, что пересборка мировых процессов идёт полным ходом, думаю, что это не последние метаморфозы, которыми нас удивит концепция ESG.