26 ноября 2020 г. после нескольких отложений и перерыва Тринадцатый арбитражный апелляционный суд объявил резолютивную часть постановления по апелляционной жалобе ГК «АСВ» на вышеуказанное определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а 04 декабря 2020 г. постановление было изготовлено в полном объеме.
Суд апелляционной инстанции постановил - отменить определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 31.07.2020 по делу № А56-18642/2016 в части, а именно:
1) привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам АО АКБ «Банкирский дом» бывшего Председателя Правления банка;
2) производство по заявлению конкурсного управляющего банка о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам последнего контролирующих его лиц приостановить до окончания расчетов с кредиторами.
В остальной части определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 31.07.2020 г. по делу № А56-18642/2016 оставлено без изменения, апелляционная жалоба конкурсного управляющего АО АКБ «Банкирский дом» - без удовлетворения.
Это означает, прежде всего, что выводы Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, на которые я обращала внимание в первой части своей статьи как на заслуживающие особого внимания со стороны как юристов-судебников, так и инхаусов, и, конечно, самих контролирующих должника лиц, подтверждены судом вышестоящей инстанции.
Позволю себе напомнить – что же это за выводы:
1) Если перед заключением кредитных или иных договоров банк проверил заемщика на платежеспособность, но впоследствии обязательство не было исполнено, не имеется условий для привлечения члена совета директоров к ответственности за убытки в связи с отсутствием причинно-следственной связи между действиями члена совета директоров и наступившими убытками;
2) Кредитные договоры для банка являются ординарными (обычными) хозяйственными операциями в рамках его (банка) правосубъектности; как указано в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности», лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что ему переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в т.ч. в рамках обычной хозяйственной деятельности;
3) Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если убыточность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из неё обязательств, то ответственность за соответствующие последствия возлагается, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения. Оценка же разумности поведения членов Совета директоров банка с позиции объема сведений, ставших доступными конкурсному управляющему в рамках дела о банкротстве после того, как соответствующая задолженность перед банком не была погашена, сводится к возложению ответственности на членов Совета директоров банка без учета вины каждого из них;
4) При определении круга лиц, подлежащих привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам банка, конкурсным управляющим должно быть учтено разное положение контролирующих лиц в структуре управления банка и степень влияния на принятия тех или иных решений. При изложенных обстоятельствах суд не признал доказанным конкурсным управляющим наличие условий для солидарного привлечения указанных им ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий не обосновал надлежащим образом совершение ответчиками умышленных действий, которые привели к банкротству организации, в том числе намеренного вывода активов должника в ущерб интересам его кредиторов;
5) Применение той или иной редакции Закона о банкротстве (статьи 10 или статьи 61.11) в целях регулирования материальных правоотношений зависит от того, когда имело место действие и (или) бездействие контролирующего должника лица.
Второй важный момент, который усматривается из постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04 декабря 2020 г. по делу № А56-18642/16 и который ставит этот судебный акт в ряд «прецедентообразующих» (позволю себе такую вольность в именовании, хотя я и против использования термина «прецедент» в российской правоприменительной практике, а уж тем более против искусственного насаждения оных на нашу неподготовленную юридическую почву) – это привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам банка только его единоличного исполнительного органа с приостановлением рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.
В этом аспекте постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда созвучно определению Арбитражного суда города Москвы от 01 сентября 2020 г. (резолютивная часть объявлена 03. Августа 2020 г.) по делу № А40-208873/2015 о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ПАО КБ «ЕВРОКОММЕРЦ» членов его Совета директоров и Правления – всего шесть ответчиков.
Арбитражный суд города Москвы, так же как коллеги из Санкт-Петербурга, признал доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности только в отношении исполняющего на момент отзыва у ПАО КБ «ЕВРОКОММЕРЦ» лицензии обязанности Председателя Правления банка и приостановил рассмотрение заявление конкурсного управляющего банка (ГК «АСВ») в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.
В указанном определении Арбитражного суда города Москвы также содержится ряд заслуживающих особого внимания выводов:
1)Ответственность контролирующих должника лиц является гражданско-правовой, в связи с чем при ее применении должны учитываться общие положения Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах вследствие применения в части, не противоречащей специальным нормам Федерального закона № 127-ФЗ от 26.10.2002 г. «О несостоятельности (банкротстве)». Для привлечения к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившими последствиями, вину причинителя вреда;
2)При приобретении ценных бумаг банк руководствовался именно рыночными ценами, сложившимися на момент их приобретения на организованном рынке ценных бумаг. Таким образом, представление конкурсным управляющим оценки ценных бумаг на дату значительно позже последней сделки по приобретению банком ценных бумаг (и после признания банка банкротом и введения в отношении него конкурсного производства) расценено судом как непредставление каких-либо доказательств того, что в момент приобретения ценных бумаг ответчики действовали недобросовестно, с намерением причинить вред банку;
3)Процесс от рассмотрения заявки до момента выдачи кредита, представляет собой многоуровневую систему, в которую вовлечено большое количество банковских органов, служб, подразделений и департаментов, что делает невозможным предоставление кредита без участия и одобрения каждого их них. Доказательств того, что одобряя выдачу кредитов, ответчики действовали умышленно, с целью причинить вред должнику, в материалы дела не представлено.
На мой взгляд, эти выводы коррелируют с приведенными выше выводами Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, подтвержденными Тринадцатым арбитражным апелляционным судом. Определение Арбитражного суда города Москвы от 01 сентября 2020 г. по делу № А40-208873/2015 пока не вступило в силу – Девятый арбитражный апелляционный суд 15 декабря 2020 г. отложил рассмотрение апелляционной жалобы конкурсного управляющего ПАО КБ «ЕВРОКОММЕРЦ» на 21 января 2021 г., так что не будем спешить с заявлением о том, что успешно складывается нестандартная судебная практика по вопросу привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам банков-банкротов контролирующих их лиц – новое, как правило, рождается в муках.
Продолжение, как говорится, следует…